Из прошедшего

[charruel]

в ожидании апрельского концерта Брюно, перечитала свой старый отчет за 2010-2011 года (осенние концерты), решила поделиться, все равно, мало что сюда пишу, почитайте этот опус:



Предисловие: В этом году, совсем-совсем недавно состоялись очередные концерты моего любимого исполнителя - Брюно Пельтье. На волне восторга я вспомнила о прошлогоднем своем отчете, по прошлому концерту. Думаю, лучше мне уже не написать...

«Сон наяву»

По прошествии нескольких дней после концертов выходные дни начала октября наконец начинают преобразовываться в памяти и обретать какую то должную форму. Так обычно происходит со снами – ты их переживаешь неимоверно ярко, но при пробуждении тебе остается лишь малая часть тех ощущений и образов, а еще меньше подробностей и деталей. Потом только картинка начинает собираться подобно паззлу, добавляются звуки, куски мелодий, голос… Его голос.
А может это и был один большой сон?

Предыстория.
На данный момент стаж моего брюнетсвования составляет около 8ми лет. Как и у многих других, Брюно дебютировал в моей жизни в роли поэта Грингуара, и было это на уроке французского языка в 8м классе. Нас привели и вместо чтения текстов включили видео кассету. Le temps des Cathedrales вцепилась в голову, не желая покидать её. Потом были пачки текстов, на плохо отксеренной бумаге, так, что приходилось на слух дописывать пропущенные слова, найденная и затертая и заслушанная до дыр аудио кассета. Громкие и не всегда мелодичные вопли меня и подруги, на ужас моим соседям, ведь мы упорно пытались взять ноты в припеве. Ох, как это тяжело давалось.
Через год случилось «открытие», что оказывается кроме Нотр-Дама у Брюно есть и другие песни))) И снова поиски, подпольное доставание копий альбомов, встречи в метро и обладательницей долгожданного диска. И вот, он в руках, обычный серый диск с многоцветным и многоэмоциональным наполнением. Какое непаханное поле для моего школьного французского. И что я делала и как жила все эти годы с момента выхода его первого альбома? Плевать, что мне на тот момент было всего 5 лет. Как можно жить, не зная такого голоса??? Сколько песен, надо же все выучить, иначе не смогу слушать, не подпевая…
За плечами уже несколько лет, в голове больше десятков текстов, мы переехали на другую квартиру, и новые соседи уже поменьше стучат по батареям, надеясь прекратить уже чуть более мелодичные вопли. Повторение – мать заикания, как говорится. А заикаться на французском вдвойне приятно) Голос Брюно, по ощущениям, практически полностью стал и частью моего естества: одно дыхание, доброта, мягкость, многогранность, искренность. Это была помощь в испытаниях, твердая рука, где я не могла сама подняться, это были нежные объятия и бабочки в животе. Первая любовь прошла под аккомпанемент его песен, и его же песни вытащили меня в новую жизнь… О существовании других поклонниц в России я не могла не догадываться, но это для меня было лишь обычным фактом, не более того. Я не стремилась на общение, хотя иногда и думала об этом. Обрюнечивание друзей и знакомых пока не приносило плодов.
О том, чтобы когда то посетить его концерт даже в мечтах оставлялось мизерное место. С самого начала мне казалось это невозможным. Поездка в Канаду? Проще слетать на Марс! Может есть шанс у Франции? Но, информации нет. Лишь привоз Дракулы в Лион смог постепенно разрушить стену расстояния. Но ненамного, ибо третий курс университета не дал шанса выбраться туда. К Брюно.

2009 год. Перелом, знаменованный нескончаемыми подарками Бога. Новый альбом! И в догонку как гром среди ясного неба: Концерт в Москве!!! Но мысли были иными: обман? Развод? Как?!?!?! То же невозможно! Неужели он настолько отчаян и жаждет приключений? Не верится. До августа месяца, когда купленный билет лежит в конверте с надписью: «Не трогать, убью!!!». Не верится и 5го ноября, до его выхода на сцену, до сорванного голоса, слез в глазах, бешено стучащего сердца в унисон барабанной установке, до воплей и криков, которых от себя никогда не слышала, уколов-иголочек в ладонях от аплодисментов. Улыбка Брюно, такая родная и близкая, ямочки на щеках, неимоверная энергия, которой так тесно в теле человека. Цветочный пъедестал, вихрь оваций и бесконечные «МЕРСИ». Он реален, он здесь, и он обязательно вернется, и я его встречу. В следующем году. Уверена!

Сон

И вот, спустя меньше чем год, взявшись за руки, к театру Эстрады топали две брюнетки: одна, с темной копной кудряшек на голове, гордо несла флажок Квебека, оставшийся с прошлого года, вторая «новообращенная» пока без флага, но с улыбкой в пол-лица. Когда они вошли в театр, мир вокруг перестал существовать…

Выступление началось как то сразу, Брюно выбежал из глубины сцены в восторженные овации публики, словно в соленые морские волны, и уверенно поплыл, поддерживаясь мелодией песни Je m’voyais plus. Она будто и предназначена для такого «заплыва» по эмоциям зрительного зала. И мы окунулись с ним вместе в эту пучину, и стали одним целым. В ней был и легкий бриз, и цунами, и грозный шторм.
S’en aller взметнуло нас к небесам, к зениту солнца, эта песня всегда ассоциировалась с полетом хищной птицы, такой свободной, чуждой людским проблемам. Уже на ней почувствовалась непривычная и мастерская игра музыкантов, песня стала богаче раз в 100, чем на записи. Потом Брюно говорил по-русскии, те знакомые с прошлого года фразы, но более легло, увереннее. Неподдельно искреннее порадовавшись над баннером.
Aime – одна из самых значимых для меня песен, песня первой любви, первых переживаний, невероятно близкая, которая обросла новым смыслом в течение всех этих лет, и действительно, любовь – это самая тяжелая дорога в жизни. Но любовь не может быть одинока, и именно на этой песне зал встретился с Артистом, пересекся листками с главным словом в мире - Aime. И Брюно нас принял безоговорочно, и даже к концу песни сам давал знак на поднятие флешмобных листков. Гармония и единение с тысячами людей.
Bon gard et n salaud снова залило солнечным радужным светом зал, странная песня, с зажигательной мелодией, возвращающая в детство, когда качаешься на больших качелях и стремишься перевернуться, но так страшно… И текст противоположный по ощущениям. Практически такие же ощущения у меня от Ailleurs c’est comme ici, что играла позже.
Denature … если бы я умела играть на гитаре, то первой бы выучила эту песню. Песня, обнажающая нервы, сдирающая кожу, она выворачивала и нас, и Брюно наизнанку, вскрывая самый центр, всю душу.
Прыжком в ледяную воду – ma jalousie - с легким теплым течением бархатного голоса, чтобы не окоченеть за эти три минуты перехваченного дыхания. Опять же отдаю должное музыкантам – потрясающая обработка.

Diego - этот раз не было обычного морозного холода жестоких метелей, что всегда окутывал для меня это произведение. Рассвет надежды, заря на недоступной горной вершине, когда красные лучи легко скользят по вековым панцирям родной Земли. И долгое эхо крика, уносящее за горизонт, и вернувшееся бурей восторгов и оваций… Незабываемо, непревзойденно!
И тут же скорый ответ Брюно, искренние эмоции, с трудом облаченные в слова. Благодарности публике, которая отдает и получает, и снова отдает, ведь у нас хороший учитель.
Coriace – бесконечный бег наперегонки с судьбой, с собой, бег по кругу, правой-левой-правой-левой, равномерный, сдерживающий эмоции в куплетах и отрыв от земли на припеве. Удивляюсь, что эта песня посвящена его отцу, почему? Все ли в ней правда?
Зал осветился звездами, нас отправило далеко-далеко от Земли, женщины в космосе - Jusqu’a la derniere femme – слова достойные настоящего мужчины женщинам, девушкам, девочкам, мамам, бабушкам, песня-позиция, песня-обещание, песня-крепостная стена, что устоит перед любыми невзгодами, метеоритами и концами света.
Roxanne – просто звук, стучание сердца, кровоток по напряженным и расслабленным сосудам, отдающий пульсацией в висках… Забытие…
Пульс выровнялся на J’oublie ma folie, но я еще без сознания…
Реанимация разрядами тока на Ou que tu sois, раз-два-три-четыре!!! Пульс есть, голос прорезался, уши впитывают каждую ноту, глаза неотрывны от сцены. Где все уже в движении, Брюно будит всех, заставляя вертеть головой, искать его, то в одном конце сцены, то зависшим в воздухе, если бы он забрался на потолок, я бы не удивилась.
Manic вернула нас к корням, к истокам. Не важно как мы далеко друг от друга, если ниточки крепко нас когда то связали, и что мысли, слова, сердца будут унисоном звучать над одинокими волнами реки… И мы будем писать сотни раз слово «любовь» и нам будет мало. Всегда мало!
Je sais nous, Брюно нас знает, Брюно нас радует, управляет, всеми, как собственным телом, где каждый зритель – клеточка. Без которой тело не может существовать. Один зал, один организм, одно движение.
Мюзиклы – драгоценная жемчужина, такая простая, с каждым годом больше, ярче, изящнее, переливающаяся всеми цветами радуги, от темно синего лунного неба, до бордового тяжелого заката Дракулы…
Кто бы ничего не говорил, надо верить, Se rever, слова для нас, про нас, про поклонников, кто его ждали, про Брюно, что искал такой любви, такой отдачи.
Miserere, Speranza, Vivre ta vie…
Слов все меньше, голос наполняет изнутри, льется, наружу, заполняя прохладный воздух осенних улиц шумного города, в каждый закоулок, в каждую щелочку… Слезы, горячие и обжигающие холодом красные щеки… Спасибо…
Прощание, последняя песня, просит пожалеть его до завтрашнего дня, сколько можно обожать? Сколько можно любить? Наверное, всю жизнь, иначе она потеряет смысл… Сhanson de vieux amants как самый сокровенный, драгоценный подарок. Спасибо Брюно! До встречи наяву)…